попалось вот в сети...улыбнуло
Израиль( ну длинное..так ить евреи )
"Когда-то выезжать утром из Вайцмании на работу в Тель-Авив было для доктора Якова Зингера самой настоящей пыткой, но что поделать, если больница, где он проходил специализацию по педиатрии, находилась именно там. Зато теперь, окончив мучения и обретя вожделенное звание "специалист", Яков мог вальяжно прогуливать новенькую "мазду" по тихим улочкам Вайцмании, где растущие с обеих сторон от мостовой деревья образовывали зеленую арку, равно защищавшую и от зимнего дождя, и от палящих солнечных лучей. А торопиться главному врачу городского отделения больничной кассы «Медилюкс» было решительно некуда. Яков преувеличенно учтиво пропускал пешеходов на "зебре", провожал глазами хорошеньких девушек и полностью соглашался с поющим в его "мазде" Армстронгом, что world, в общем и целом, wonderful, а медицинские документы выгодно отличаются от пациентов отсутствием болезней, хамящих родственников и адвокатов. Зингер дотрюхал до здания городского отделения кассы, поставил машину на закрепленную за ним личную стоянку и, продолжая насвистывать старика Луи, поднялся в лифте на третий этаж. Там он приветливо кивнул секретарше Танечке, сидевшей в "предбаннике", и направился в свой кабинет.
-Доктор Яков, Двора хочет поговорить с тобой. Зайди к ней, пожалуйста, - с явным сочувствием в голосе сказала Танечка.
Армстронг на устах врача сменился похоронным маршем Шопена: если кто-то и отравлял Якову радость от работы, так это новая начальница отделения Двора Азулай. Она безвылазно торчала на работе и совала свой нос во все дела, отдавая предпочтение тем, которые ее, по идее, никак не касались. Дуализм власти в больничной кассе, когда администратор и врач руководят работой параллельно, и раньше порой приводил к тому, что становилось непонятно, "где кончается полиция, и где начинается Беня", но только с переводом Дворы в Вайцманию из Хайфы стало ясно, насколько просто было работать с ее предшественником. Как и полагается одинокой сорокапятилетке, Двору интересовало все, а как верная ученица Хрущева (о существовании которого она, правда, не подозревала), все решения Двора делила на "мои" и "глупые". Вот только сейчас шла вторая неделя очередной холодной войны между ней и Яковом. На этот раз Двора вознамерилась уволить доктора Коэна, хирурга, которого Зингер год назад с огромным трудом переманил у конкурентов. Поводом к увольнению явилось опоздание Коэна на прием на двадцать минут. Что поделать, иногда срочных больных привозят в больницу, не интересуясь, не пора ли хирургам бежать в поликлинику, и ежу понятно, что операция по спасению жизни превыше всего. Двора же, к сожалению, ежом не была и искренне пыталась приравнять опоздание хирурга из операционной к опозданию охранника с обеда. Свое мнение она сообщила доктору Коэну, который, не оправдываясь и не споря с начальницей, просто отправил ее по известному всем адресу. Когда Яков увидел в электронной почте гневное письмо Дворы, разосланное ею, по обыкновению, всем причастным и посторонним, он ворвался в кабинет Азулайши со скальпелем.
-Ты умеешь им пользоваться? - спросил добрый доктор насмерть перепуганную Двору.
-Нет, - пролепетала та, косясь на скальпель.
-Так не увольняй тех, кто умеет! - отчеканил взбешенный Зингер. - А увольняй только тех, кого ты сама можешь заменить. Уборщицу, например.
Коэна Яков, конечно, отстоял, но осадок, как говорится, остался. И теперешнее приглашение, переданное Танечкой, ничего хорошего доктору не сулило. К счастью, Яков был женат уже лет двадцать и научился не капитулировать перед женщиной. Ну, во всяком случае, не капитулировать сразу. Поэтому, шваркнув в сердцах портфелем об стол в своем кабинете, он отдышался, глубоко вдохнул и постучал в дверь кабинета начальницы, еще за порогом приготовив фальшивую улыбку.
-Доброе утро, Яков, - приветствовала его Двора, как бы невзначай поглядев на часы.
-Было добрым, - уточнил Зингер. - Ну, что уже случилось? Доктор Фельдман пришел на работу не во фраке, или доктор Барзилай отказался есть гадюку вареную?
Даже в переводе на иврит вареная гадюка - "цефа мевушаль" - звучала внушительно.
Двора булькнула от неожиданности. Впрочем, она уже привыкла к манере Якова сразу выбивать почву из-под ног собеседника и потому довольно быстро взяла себя в руки.
-Я хотела поговорить с тобой об аптеках, - сказала Азулайша. Зингер искренне удивился.
-Прости, Двора, но аптеки в Вайцмании частные и работают по договору с нашей кассой. Нам они, как ты знаешь, не принадлежат, в отличие от собственно аптек кассы. О чем же нам говорить?
-Вот именно об этом, - оживилась Двора. - Почему бы нам не порекомендовать начальству открыть в Вайцмании нашу аптеку и прекратить покупать услуги сети аптек "Вайцман-фарм"?
-А зачем нам это? Пациенты получают в "Вайцман-фарм" всё, что им требуется, и по той же цене, что и в наших аптеках.
-Не всё, - подчеркнула Двора. - Например, витамины и солнцезащитные кремы в наших аптеках обходятся им несколько дешевле, и мне жаль, если ты этого не знаешь.
-Я это знаю, но городить из-за этого огород глупо. Тем более, что эти расхваленные кремы предотвращают только ожоги от солнца, но не рак кожи, если ты этого не знаешь.
-Я это знаю, - не сдавалась начальница, - но поездка на автобусе в Натанию за дешевыми витаминами, особенно важными в пожилом возрасте, обойдется паре пенсионеров дороже, чем скидка на эти самые витамины в нашей аптеке в Натании.
-Ничего страшного, - не сдавался Яков. - Когда пенсионеры в следующий раз поедут на пляж в Натанию, так они заодно купят в городе и витамины.
-Пенсионеры не ездят на пляжи! - возмутилась Двора.
-Прости, но тогда зачем им кремы защиты от солнца? - захлопнул ловушку доктор. - Где, по-твоему, старикам загорать в Вайцмании - в клубах "Золотой возраст"? Последний раз, когда я смотрел на карту Израиля, наш город прибрежным не был.
Двора выдохлась. Собственно, это было неизбежным с самого начала.
-Я не понимаю, а почему ты возражаешь против нашей аптеки? - спросила она.
-Потому что тогда мы потеряем "Вайцман-фарм" - а это пять филиалов во всех концах города. Сотрудничать с нами при наличии нашей аптеки они не будут, и больным придется на автобусе переться с любым ерундовым рецептом сюда. В том числе, и твоим любимым пенсионерам, которые сегодня покупают лекарства в аптеке напротив своего дома. Это во-первых. А, во-вторых, я не думаю, что нам стоит портить отношения с мэром Вайцмании Иланом Шрики, а он сидит в своем кресле вторую каденцию, и, уверен, не последнюю.
-А мэр тут при чем? - изумилась Двора.
-При том, что его родная сестра является по совместительству женой Игаля Шнайдера - владельца сети "Вайцман-фарм", чьи доходы ты решила урезать процентов на шестьдесят, по моим самым скромным подсчетам.
-Я этого не знала... - растерянно сказала начальница. Ее щеки начала заливать краска, но стыда или гнева - Яков пока не знал и потому решил продолжить доводить Азулайшу до точки кипения.
-Поэтому я тебе и рекомендую всегда собирать информацию, прежде чем спороть чушь, - ласково сказал он. - Знаешь, в чем состоит разница между дураком, умным и мудрецом? Дурак делает, не подумав, а умный сначала думает - а потом уже делает...
Яков сделал паузу, надеясь, что Двора клюнет на приманку. Она, естественно, не обманула его ожиданий:
-А мудрец?
-А мудрец думает и ничего не делает, поскольку просчитать все последствия своего поступка даже ему не под силу! - довольно отчеканил Зингер.
-Ладно, - Двора, казалось, оставила свою затею и вернулась к цвету лица,отведенному для нее природой. - Я поняла. Надеюсь, ты не возражаешь, если я напишу в округ, что я в целях дальнейшего роста кассы и заботы о пациентах предлагаю открыть в Вайцмании нашу аптеку, а ты в качестве главврача категорически противишься этому?
Несчастный главврач обеими руками схватился за голову.
-Слушай, ты что, никакого языка не понимаешь? - устало спросил он. - Черт с тобой, пиши в округ, что ты хочешь аптеку, а я не возражаю, хоть и не вижу в ней смысла.
Хорошее настроение осталось в "мазде" вместе с Армстронгом, и Яков окунулся с головой в рабочий компьютер. Вдруг дверь в его кабинет распахнулась, и в комнату ворвался растрепанный Игаль Шнайдер.
-Судя по твоему виду, ты уже знаешь, - сделал вывод доктор. - Извини, дружище, как говорится, ничего личного.
-Вы что тут, с ума все посходили? - заорал Игаль. Этот полнеющий сорокалетний здоровяк в молодости был дзюдоистом, и только преждевременная смерть отца - основателя "Вайцман-фарм" - увела его с татами прямо с полуфинала чемпионата Европы. Но, несмотря на то, что Игаль давно бросил тренировки, ругаться с ним было небезопасно для здоровья.
-Смотри, Игаль, наша касса растет, пациентов все больше и больше. Когда-то надо и свою аптеку открывать. Но что ты так волнуешься - ведь больные и "Маккаби", и "Клалит", и других больничных касс остаются у тебя, только наши уйдут.
-Конечно, конечно - чего мне волноваться: почти половина населения города у меня останется! Замечательно! Доходов, правда, ни хрена не будет, но зато я, как еврей при яичном бульоне, буду при деле, да?
-Ну, доход у тебя и так будет - не надо плакаться! Поменьше, правда, чем сейчас, но не все коту Ханука!
Яков очень гордился своей ивритской интерпретацией русской пословицы.
-Кстати, кто тебе стукнул? Отсюда или прямо из округа? - задал он вопрос, мучивший его с самого начала встречи.
-Из округа. Кто-то позвонил Шрики, а он уже мне, - неохотно ответил Игаль.
-Оперативно, - одобрил Зингер. - Что, братство полковников выручило?
-Наверное. Не знаю. Мне всё равно, кто сообщил Илану. Я хочу, чтобы эта затея с аптекой умерла.
-Какой ты кровожадный! - огорчился Яков. - А еще фармацевт! Продавец отсрочек от смерти, можно сказать.
-Яков, у меня сегодня нет настроения для шуток. Не превращайте меня во врага - это не в ваших интересах: сегодня я молчу о том, что знаю о ваших фокусах, поскольку питаюсь от вас. Но ведь я могу и случайно проболтаться, да еще и журналистам...
-Да? - Разговор принимал неприятный, но интересный оборот. - И о чем же ты можешь случайно проболтаться? Что ты такого преступного о нас знаешь?
-Ну, например, есть у вас доктор Марина. Когда в прошлом году она пропустила у ребенка менингит, ты же ее прикрыл, не так ли? Прикрыл-прикрыл, можешь не делать круглые глаза. Тебе очень хочется, чтобы это попало в газеты? С тонким намеком на то, что, может быть, ты ее трахаешь, скажем, по понедельникам и четвергам, допустим, в ее клинике, предположим, в обеденный перерыв?
-Это какая доктор Марина? Ах, Марина! Как же, как же! Та Марина, которую ты трахаешь в ее клинике в обеденный перерыв по воскресеньям и средам. Ай-яй-яй, изменяешь сестре мэра, наносишь удар по его кристально чистой репутации, да еще незадолго до выборов! Да-да-да, припоминаю такую докторшу. Если не ошибаюсь (поправь меня, пожалуйста, если я неточен!), она ведь выписывает ненужные больным антибиотики и витамины и получает от тебя проценты с оборота, да? - не сдавался Яков.
-Да-да-да, та самая Марина. А нужны антибиотики или нет, этого я не знаю. Я не врач - я только фармацевт, ты сам сказал. То, что я ей что-то плачу, ты не докажешь, а Марину вымажешь еще больше. И себя заодно.
-Не докажу, говоришь? Может быть. Но вот то, что касса оплатила аборт залетевшей от тебя замужней аптекарше без надлежащих показаний, я доказать смогу. Спорим?
В кабинете наступила гнетущая тишина. Слегка вспотевший Игаль исподлобья смотрел на внешне спокойного Якова, нога которого дергалась под столом незаметно для посетителя, и тяжело сопел.
-Ладно, - сказал он, наконец. - Я этого не хотел. Ты сам не оставляешь мне выбора.
Шнайдер достал из кармана мобильный телефон.
-Алло, Илан? Ты занят? Проводишь заседание в мэрии? Плевать - выйди в коридор на минутку. Слушай, эти деятели с аптекой никак не угомонятся. Что? Да, представь, оказались принципиальные ребята. Что ты говоришь? У тебя тоже есть принципы, и ты не позволишь никому достраивать дома без разрешения? Разумеется, а при чем здесь... Ах, вот оно что!.. Доктор Зингер, у тебя что, есть застекленный балкон без разрешения муниципалитета? И даже с крышей?
-Нет, блин, я только застеклил - а крыши не поставил! Стены, как табор, уходят в небо! - съязвил зло улыбающийся Яков.
-Да, Илан, ты прав - и крыша тоже без разрешения! И что теперь будет? Двадцать тысяч шекелей штрафа и приказ о немедленном разрушении без права на апелляцию? М-да, неприятно... - Игаль победоносно глядел на оппонента.
-Дай мне твой мобильник на секунду, - небрежно попросил доктор. Шнайдер перебросил ему маленький блестящий аппаратик через стол и развалился в кресле.
-Здравствуйте, господин мэр! - радостно приветствовал Яков Илана Шрики. - Как вы поживаете? Ну, слава Богу! Нет-нет, я не собираюсь оспаривать ваше решение. Черт с ним, с балконом! Я только хотел спросить, как здоровье вашего младшего сына? Спина не побаливает? Он же снизил медицинский профиль именно из-за больной спины, не так ли? Дископатия, сужение межпозвоночных промежутков... Ай-яй-яй... Такой молодой человек, и такие проблемы со здоровьем... Откуда я знаю? Видите ли, уважаемый мэр, я тут недавно побеседовал с врачом-рентгенологом, которому вы звонили и очень просили его написать липовый ответ на абсолютно нормальную компьютерную томографию спины. Мол, мальчик творческий, и, как всякий творческий мальчик, любит других творческих мальчиков, помните? А потому сынуля не хочет в боевые части, так что надо ему помочь, тем более, что медицинская комиссия в армии смотрит только на заключение рентгенолога, а не на сами снимки. Припоминаете такую беседу?
Из трубки послышались какие-то невнятные вопли.
-И вот я сейчас как раз держу в руках диск с томографией спины вашего сына (Яков крутил перед носом ополоумевшего Игаля диск со скаченными песнями "Аквариума" и делал большие глаза, мол, "тот самый диск"!) и думаю, кому бы его переслать для перепроверки. Думаю, три-четыре профессора подтвердят, что спина в полном порядке. И как только это выйдет наружу - а это выйдет! - рентгенолог, давший липовый ответ, сообщит прессе, что был вынужден написать ложное заключение, так как подвергся мощному нажиму и угрозам с вашей стороны. Как это "пусть докажет"? А чего тут доказывать, когда даже сейчас, не успела всплыть эта грязная история с трусливым сыном Илана Шрики, папаша Шрики тут же приказал разрушить балкон у оного рентгенолога. Я путаю? Ничего я не путаю - это вы невнимательно читали документы на квартиру, мой дорогой мэр! Кто, по-вашему, хозяин квартиры? Я? Ни в малейшей степени - вы посмотрите в бумаги хорошенечко! Я думаю, что вы увидели в них слова "доктор" и "Зингер" и сделали поспешные выводы. А в документах написано, что хозяин - это доктор Лариса Зингер, моя жена и старший врач-рентгенолог больницы "Моше Даян". И как вы думаете, кому поверят правительство, люди и пресса: вам на фоне "вольво" и сына, служащего на открытой базе в Вайцмании, или Ларисе на фоне разрушенной квартиры? Я почему-то склоняюсь ко второй версии. Передать трубку Игалю? Сию секунду. До свидания, господин мэр. Кстати, хотелось бы до конца недели получить ретроактивное разрешение муниципалитета на произведенное строительство. Будьте так любезны!
Игаль в полуобморочном состоянии выслушал Илана, буркнул что-то короткое в мобильник и выключил его.
-Яков, ну, давай, поговорим спокойно. Ну, на хрена тебе эта аптека, а? - тоскливо спросил Игаль.
-Мне? Мне она абсолютно не нужна! Это госпожа Азулай, наше начальственное светило, без нее жить не может, а я лишь придерживаюсь корпоративной этики в беседе с внешним представителем.
-И только-то? А что ж ты мне нервы мотал целый час?
-А ты меня спросил? Или сразу начал письками меряться, кто кого быстрее угробит? - вопросом на вопрос ответил Зингер.
-Ладно, эту дуру мы заткнем, - успокоенно вздохнул Шнайдер. - Будь здоров, Яков!
Он встал со стула, пожал доктору руку и покинул кабинет. После его ухода на заваленном бумагами рабочем столе Якова прибавился небольшой конверт. Зингер закурил, проверил содержимое конверта и снял телефонную трубку.
-Привет, солнышко, - замурлыкал он. - Слушай, помнишь, ты мне показывала в "Ройялти" сережки, которые твой муж не хотел тебе покупать? Как ты думаешь, они еще там? А то я проезжал сегодня мимо магазина и видел, что там сейчас проходит особое мероприятие "Один плюс один". Так я бы купил своей корове что-нибудь и получил бы для тебя те самые сережки, как тебе такая идейка? Нет, я не разбогател - просто случайно копеечка с неба упала. Я бы тогда прямо сегодня заехал и купил, а в среду отдал бы тебе прямо в "Хилтоне". Не возражаешь? Я так и думал. А знаешь, что самое смешное в этом? Что ты смело сможешь сказать Игалю, что сережки куплены на его деньги, и будешь абсолютно права! Ну, до встречи, котик! Целую тебя!
... Через месяц Двору переводили с повышением в Центральный округ. На одну из тех должностей, где нет ни ответственности, ни возможности принимать решения, ни шансов на дальнейшую карьеру. Новым начальником отделения больничной кассы в Вайцмании стал моложавый списанный в запас подполковник. Всем он был хорош, не лез в дела Якова, не проявлял ненужной инициативы и только иногда, забываясь, называл Илана Шрики не "мэр", а "комбат" - ну, так разве три года совместной службы легко забудешь?"
